О последующем периоде до настоящего времени писать проще, так как ведение курса и ответственность за него перешла на меня.
2005-2007
В это время Сергей Зобов переходит на другую дисциплину, а к ПМО ИУС официально подключается Максим Кузьмич, так как он в это время был в магистратуре. Где-то в течение этого времени периода плюс минус год всем курсом занимаемся мы втроем — я, Максим и Андрей Логвиненко. Отличительной особенностью этого времени является то, что все мы уже являлись программистами со значимым опытом, и при этом стиль работы каждого из нас определялась индивидуально — мы только обменивались идеями, согласовывали материалы лекций и темы лабораторных, а форма организации, индивидуальные задания и многое другое уже решалось каждым по-своему. И хочу сказать, она была существенно разной.
2008-2013
Не затрагивая изменения внутренностей курса, в первом году (плюс минус) покидают кафедру Максим Кузьмич и Андрей Логвиненко. Как результат из программистов остаюсь только я, и вести в таком ключе становится сложнее, так как такого рода курс требует серьезной подготовки. Система отношений в преподавательском составе дисциплины меняется из тройки независимых к чему-то более похожему на маленькую иерархию. Нагрузку на весь поток я взять не в состоянии, как результат за мной остаются лекции и 1-2 подгруппы микропроцессорщиков (это треть факультета, более ориентированного на микроэлектронику), остальными занимаются те, на кого удобнее на кафедре распределить нагрузку. Олимпиадное движение в это время затухает и расстворяется за отсутствием кого-либо, этим занимающегося. Над курсом я проводил ещё эксперименты и попытки улучшения, а также изменения содержимого для движения в ногу со временем, но стало понятно, что ресурсы уже не те.
Тематические изменения
В первом же году (2005) стали очевидными несколько проблем, которые стали понятны только к концу семестра. Первая из них — оставшийся материал и лабораторные по алгоритмам, которые коррелировали с тем, что мы знали и изучали на олимпиадном программировании. Так 3-я л.р. представляла собой работу с рекурсией, и как показала практика, для большинства студентов это оказалось слишком серьезным барьером. Без посторонней помощи его не преодолевал фактически никто, а для совместного решения необходима была кропотливая индивидуальная работа. Такая же история с графами, до которых дошли единицы. Поэтому их прохождение шло с существенными временными и моральными потерями, так как осваивание абстрактных вещей давалась с трудом. В связи с этим после первого же года были исключены все лабораторные работы с алгоритмами в пользу облегчения курса и большего уклона к ООП. Параллельно у нас был неофициальный кружок (в то время его организацией, автоматизацией, сервером, заданиями и прочим занимался Максим Кузьмич), который как раз посещали те, кто готовился к олимпиадам, и соответственно те способные студенты, которые потенциально хорошо могли освоить алгоритмизацию, при желании делали это там.
Вторая проблема заключалась в том, что лекции были больше теоретическими, о программной инженерии вообще, и поэтому слабо коррелировали с лабораторным курсом. Года 3 это существенно ощущалось и лекционный материал каждый год перерабатывался, более менее устаканившись к 2008-2009.
Существенным изменением, повлиявшим на весь курс, явился принцип общего проекта, который я различными способами старался усилить все время. Смысл его заключался в том, что цепочка лабораторных работ представляла собой единое целое, как проект, который постоянно нужно дорабатывать. Только первая лабораторная работа делалась с нуля, остальные — это изменения из предыдущей. Такой принцип работал сразу в нескольких положительных моментах. Во-первых, многие действия можно было вынести как повторяющие, и это усиливало закрепление материала. Например, со второй лабораторной все работы должны были быть оформлены строго по правилам оформления и собрана документация Doxygen. На каждой сдаче это строго контролировалось, поэтому студенту приходилось в случае лени переформатировать всю работу, писать комментарии и пересобирать Doxygen, и часто это приводило к пониманию того, что лучше оформлять правильно все сразу. После внедрения Subversion каждая лабораторная — отдельный commit, выделение тега, что тоже приводило к закреплению навыка. После внедрения Google Test — каждый раз написать тесты для новой функциональности, проверить, и только потом пускать класс в рабочую среду.
Следующее изменение — объединение нескольких тем в одну лабораторную работу. Л.р. становилась больше по объему, но при этом уменьшалось само количество лабораторных работ. Это раза в 2 снизило издержки по сдаче-приему-бюрократизации процесса (интересно, но эта идея была впервые озвучена деканом в процессе разбора полетов).
В один момент времени студент не мог работать больше, чем над двумя лабораторными работами, и это контролировалось автоматической системой выдачи заданий. Сначала были открыты только 1 и 2 работа, 3-я закрыта. Если студент сдавал полностью 1ю или 2ю, то открывалась 3я. И т.д. (идея взята с курса коллеги по кафедре Бориса Френкеля). Правило было жестким, и, таким образом, если студент ничего не сдавал весь семестр, то он не мог попытаться принести и сдать сразу все л.р.. Это все понимали, и оно давало ощутимый эффект.
В общем случае предыдущее нововведение являлось частью принципа, который когда-то нам озвучил Сергей Харлап, заключавшийся в максимальном переносе работы студента конца семестра (сессии, зачетной недели) в основное время. Смысл этого был в том, что невозможно чему-либо существенному научиться в короткие сроки. Что-то сделать (именно что-то, на что-то отдаленно напоминающее), списать, выучить на день, но не научиться. Элементы данного принципа внедрялись на всех уровнях. Например хорошим примером являлся Иван Матылицкий, который сдал все работы где-то за 1-1.5 месяца и был освобожден от посещения занятий. Остальная группа смотрит на это и понимает, что это возможно, и что это принципиально отличается от того, чтобы просиживать занятия.
По темам добавились абстрагирование, полиморфизм, инкапсуляция, среда RAD (построение GUI интерфейса), STL (алгоритмы и структуры данных), вернулись исключения. Первые 3-4 года существовал XML+HTML+CSS (общие принципы на 1.5 лекции и 1 л.р., разбор понятий validation, well-formed; XML; CSS; DTD). Была попытка внедрения л.р. по шаблонам (templates в C++), но оказалась неудачной в силу неусваивоемости и тотальной списываемости. Весь курс был обернут под SVN, Doxygen, Google Test, а также переведен на несколько проектов (несколько branches/tags с подключением через externals, об этом подробнее позже).
Изначально как основную среду мы использовали C++ Buidler. Основная причина — низкий порог вхождения для неподготовленных людей. Жестко недекларировалось (хотите приносите в VS, хотите хоть в Qt), но за все время все, кто хотел принести в чем-то другом, так этого и не сделали. Стартовали мы с C++ Builder 6.0, потом был 2007, 2009, и последний переход на XE2 — это был первый из билдеров, на котором скомпилировался Google Test, так как эмбакадеровцы меньше стали заниматься самодеятельностью и приблизились вплотную к VC.
